Брат во Христе

Details: Published: Saturday, 28 January 2023 15:42

Брат во Христе

1.Возвращение

За окном летящей электрички светило яркое солнце, заливающее небесную голубизну прозрачным светом. После прикосновения летнего ветерка зеленые ветки деревьев помахивали любопытным пассажирам, а встречающиеся поляны предлагали в подарок разнообразные и неповторимые букеты полевых цветов. Природа, которой Творец подарил праздничные наряды, несла в душу вглядывающихся в окна электропоезда людей праздник радости и умиления. Однако с приближением станции «Любомиров» сердце у Владимира Петровича стучало гораздо сильнее и быстрее, чем колеса электрички. Он возвращался домой...

Амнистия, объявленная Верховным Советом СССР, застала его врасплох. Он успел уже привыкнуть к лагерной жизни настолько, что кажущиеся обычному человеку неудобства или трудности он воспринимал как обычную и нормальную жизнь. Более того, будучи убежден в том, что «любящим Бога, призванным по Его изволению все содействует ко благу», Владимир старался максимально использовать любую возможность для того, чтобы сказать о любви Христа находящимся рядом с ним людям…

И вдруг ему объявляют, что он свободен. Он даже не успел предупредить семью о приезде. Остановка электрички, городской автобус, минут 10 ходьбы знакомой дорогой – и вот он стоит у калитки родного дома, почему-то настежь открытой. «Она не закрывалась, наверное, с тех пор, как в сопровождении милиции я покинул родной дом», – подумал он. Ноги ступили на порог, а сердце вылетало из груди…

На легкий стук в дверь ему ответил до боли знакомый, самый родной голос, который он узнал бы среди тысячи:

– Открыто! Пожалуйста, входите.

Оксана, переливавшая молоко из кувшина в банку, почувствовала, как повернулась ручка двери, и кто-то твердым шагом вошел в комнату. «Не похоже на соседку Любу, – мелькнула у женщины мысль, – Люба начинает разговаривать еще при входе во двор и никогда не стучит в дверь». Внимательно следя за молоком, наполняющим банку, она услышала знакомый бас: «Мир дому нашему!» От неожиданности Оксана вздрогнула, подняла голову и, к своему величайшему изумлению, прямо перед собой увидела мужа. «Володя!» – прошептала она каким-то неестественным голосом. «Оксана!» – ответил муж, стоя как вкопанный с рюкзаком на плече и сумкой в руке…

Молоко, наполнившее банку, полилось через верх на стол и, к радости бегавшей по полу кошки, начало стекать прямо ей под ноги. Слезы наполнили глаза Оксаны, и она уже не могла видеть отчетливо ни вернувшегося мужа, ни проливающегося молока. Торжественная тишина была нарушена резким, любопытным детским голосом четырёхлетней Леночки: «Мама! А этот дяденька не мой папа?» Бросивши опустевший кувшин на стол, Оксана уткнулась мокрым от слез лицом в грудь супруга. «Господи! Какое чудо! Володя вернулся!», – шептали губы под бешеный бой встревоженного внезапным счастьем сердца.

2. Пастырь

Новость о досрочном освобождении Владимира Богдановича быстро разлетелась по небольшому городу. Особенно радостной эта весть была для верующих поместной церкви, которые каждый день на руках молитвы приносили своего пастыря к Богу, ожидая Его милости. Понимая то, что первое время Владимир Петрович нуждается в отдыхе и общении с домашними, никто старался не беспокоить Богдановичей. Однако все с нетерпением ждали собрания, где можно будет увидеть и услышать дорогого брата.

Для воскресного богослужения хор и молодежь подготовили особенную программу. Приехали гости с соседних церквей, пришло немало неверующих людей. Обстановка была торжественной, даже чувствовалось волнение. Дрожащим от волнения голосом молодой пастырь объявил о начале служения. После молитвы и общего пения псалма «Славьте Бога» один из старейших служителей церкви, диакон Ефим Иванович, проповедовал на тему «За всё благодарите, ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе». Желающих помолиться вслух было настолько много, что общая молитва затянулась дольше обычного. Люди со слезами благодарили Господа за возвращение пастыря, за его верность и преданность Господу даже в часы непосильных испытаний.

После молодёжной программы слово для проповеди было предоставлено Владимиру Петровичу. Поблагодаривши общину за молитвенную поддержку и за помощь семье в его отсутствие, Владимир кратко рассказал о своих скитаниях в местах заключения. После этого он проповедовал на тему слов Христа: «Прости им, ибо не знают, что делают». Брат призывал не знающих Господа поверить в Его милость и прощение, и принять Иисуса. А тех, кто уже поверил, по примеру Христа прощать и любить друг друга. Это слово коснулось нескольких человек, которые вышли в конце служения на покаяние.

Вручить покаявшимся цветы и поздравить их поручили Владимиру Петровичу. Обнимая по очереди обратившихся к Богу, он дошел до последнего пожилого мужчины, стоявшего как-то боком. Тот нерешительно протянул руку для поздравления, опустив при этом голову. Крепко пожавши руку новообращенному, Владимир сказал: «Брат, позвольте поприветствовать вас целованием». Голова последнего поднялась – и Владимир оторопел от увиденного. От удивления он забыл слова поздравления. А державшая букет рука так сжалась, что стебельки цветов трещали под пальцами. «Неужели это он? – мелькнуло в голове у Владимира, – может какая-то ошибка, может обознался?»

Нет. Он не мог ошибиться – он узнал бы это лицо среди тысяч подобных! Сомнений быть не могло… Это был он!

3. Прокурор

Павел Васильевич Строгов всю жизнь проработал в прокуратуре, начиная от следователя городской и кончая прокурором районной. Он верил в идеалы коммунизма и всё делал для того, чтобы воплотить их в жизнь. Он беспощадно боролся со всеми, кто стоял на пути продвижения этих идеалов. Ну, почти со всеми. Иногда даже явно очевидное преступление приходилось сглаживать, когда звонили «с верху»; иногда наоборот – когда состава преступления как такового и не было, приходилось его находить. Но совесть его не мучила. Он не решал вопросы за взятки. А если в Обкоме считали, что тот или иной человек опасен для общества, то Павел Васильевич полагался полностью на партийную ответственность – эти люди ошибаться не могут. Так внушал он себе постоянно.

Среди «клиентов» Павла Васильевича были, естественно, и верующие. Они особенно и не нарушали статьи закона – наоборот, вели себя тихо, спокойно, добросовестно работали. Однако идеологический отдел Компартии постоянно давал наводку на баптистов как на заговорщиков, выступающих против идей Маркса, Ленина и других вождей. Было, по меньшей мере, две зацепки для предъявления обвинения верующим. Во-первых – это участие несовершеннолетних в церковных обрядах. Во-вторых – нелегальная печать и ввоз религиозной литературы. Каждый раз, когда он обвинял верующего и требовал для него тюремного срока, судьи не особенно возражали, а адвокаты не особенно старались. Поэтому по крайней мере в этой сфере деятельности он мог считать себя успешным.

Однако в последние годы произошли такие перемены в стране (а впоследствии и в его жизни!), которых он не мог бы себе даже представить. Новое руководство Компартии объявило о перестройке. Сначала Павел Васильевич горячо поддержал эту идею. Кто же мог предположить, к каким последствиям все это приведёт?..

Пришедшее после выборов новое руководство страны начало чистки. Павел Васильевич был уволен с работы как человек преклонного возраста, к тому же с сомнительным прошлым. Новые люди в «новой» стране провозгласили коммунизм не просто утопией, а большим злом, и все сподвижники этой идеологии автоматически стали пособниками зла и соучастниками преступления. Такого поворота дела Павлу Васильевичу даже в страшном сне не снилось. Кроме того, бывшие осуждённые, которых Павел Васильевич знал как самых отъявленных мошенников и уголовников, выходили из тюрем, шли в бизнес, в политику, в органы власти, становились богатыми и уважаемыми людьми. Некоторые из них начали подавать жалобы в суды, где не просто доказывали свою невинность, но указывали при этом на бывшего прокурора как главного фальсификатора дел. Даже открыли уголовные дела против Павла Строгова по факту превышения служебных полномочий, взяточничества и др. Мизерной пенсии не хватало на пропитание, не то что на судебные тяжбы…

Спустя год, не выдержав переживаний, тяжко заболела и умерла его супруга Мария Ивановна, которая всю жизнь проработала педагогом. От всех этих моральных и физических переживаний не выдержало сердце Павла Васильевича, и он оказался в больнице с диагнозом «инфаркт миокарда». Навестить его было некому, единственный сын – офицер армии – был уволен из её рядов и уехал в Турцию на заработки, оставив жену и двое детей. Врачи забыли о прежней должности Строгова и ждали вознаграждения, без которого о хорошем лечении не приходилось даже говорить.

В этот критический момент его в больнице нашла двоюродная сестра, с которой он почти не общался. Дело в том, что Вероника была верующей, и общаться с ней во времена господствующей компартии – это означало бросить тень на свою репутацию. Однако, забыв о прежних недоразумениях, Вероника пришла в больницу, договорилась с врачами о лечении, нашла нужные медикаменты, а по ночам сидела с ним, не смыкая глаз, готовая в любую минуту придти на помощь. Кроме того, она усердно молилась о Божьем вмешательстве в судьбу брата, так как прогнозы врачей были неутешительны.

В этих обстоятельствах Павел Васильевич впервые почувствовал, что такое истинная любовь и в чем практическая разница идеологии коммунизма и учения Христа. Размягчённое сердце стало доброй почвой для посева Слова Божьего. Чудом выбравшись из больницы, пересилив себя, он впервые попал на собрание к верующим. Увиденное и услышанное там заставило его распрощаться со многими предрассудками, гнездившимися в его голове, которые он считал истиной. Верующие оказались отнюдь не безграмотными фанатиками, а вполне образованными, достаточно интеллектуально развитыми людьми, строившими свою веру не только на чувствах, но и на фактах, в том числе и исторических, и научных.

К моменту выхода Владимира Петровича из тюрьмы Павел Васильевич уже около года посещал богослужения. За это время успел познакомиться со многими верующими, и даже завязать дружбу с некоторыми их них…

4. Воспоминания

Прикоснувшись щекой к лицу покаявшегося Павла Васильевича (а это был именно он!), Владимир вручил ему цветы и вернулся на свое место, надеясь после собрания узнать больше о том, что же произошло. Однако после собрания к нему в очередь стали люди, и каждый из них хотел что-то спросить, что-то пожелать. И только спустя более двух часов после окончания собрания Владимир смог выйти из Дома Молитвы.

Ночью сон убежал от Владимира Петровича. Он погрузился в тяжёлые воспоминания...

…Годы воинствующего атеизма и тяжелого железного занавеса не смогли погасить огонь любви Христа, загоравшийся в сердцах людей, познающих Христа. В церковь г. Любомиров приходили новые люди, и в том числе молодёжь. Однако духовную жажду в полной мере удовлетворить было невозможно. Катастрофически не хватало Библий, сборников и другой духовной литературы. Вместе с братьями из совета Владимир решил, во-первых, молиться, а во-вторых – действовать. Были налажены связи с братьями из ФРГ. Те, в свою очередь, нашли возможность переправить большую партию Библий, симфоний и Новых Заветов через Финляндию в Ленинград. Там литература была перегружена в две легковые машины и отправлена в Любомиров.

Никто и предположить не мог, что сотрудники КГБ узнали о переправке литературы и вели слежку за братьями. За рулём одной из машин был Владимир Петрович. За несколько десятков километров от города он заметил, что его «ведёт» чёрная «Волга» – и понял, что попал в неприятности. Остановившись у обочины, Владимир поднял капот в ожидании, что подъедет вторая машина. Подъехавший вскоре молодой брат Антон, ничего не подозревая, вышел из машины…

– Что случилось? – с тревогой спросил Антон.

– Иди, посмотри поближе, что-то с мотором.

Наклонившись под капот, Антон услышал быстрый шепот Владимира:

– У нас неприятности, – он кивнул в сторону стоявшей у обочины «Волги». – Слушай внимательно: я сейчас их попробую отвлечь, а ты постарайся уйти. Добирайся полевыми дорогами, скинь литературу в надёжном месте, и что бы тебе не говорили, скажешь: «За всё отвечал пастырь!..»

– Нет, я не могу вас оставить! – начал было возражать Антон.

– Сейчас не время для споров, апостол Пётр говорит: «Младшие повинуйтесь старшим»! Делай, что говорю, может хоть половину литературы сохраним!

После этого Владимир закрыл капот, сел за руль, завёл машину и, резко развернувшись на 180 градусов, направился в обратную сторону. Пробуксовав несколько метров на месте, его «Москвич» с визгом сорвался с места и полетел в сторону «Волги». Хозяева последней явно не ожидали такого поворота событий. Развернувшись, они пустились в погоню за скрывшимся «Москвичом». Антон в это время помчался на полном ходу до ближайшей полевой дороги и свернул в сторону Любомирова.

Владимир Петрович всё-таки оторвался от преследовавшей его машины и успел выгрузить литературу. Но как только он вернулся домой, его уже ждали. Прикоснувшись прощальным взглядом к сыновьям и заплаканной жене, державшей на руках двухмесячную Леночку, он в сопровождении милиционеров покинул родной дом.

Учитывая важность происшедшего события, следствие вёл сам прокурор Павел Васильевич Строгов. Главное требование прокуратуры заключалось в том, чтобы Владимир назвал имена всех соучастников, а также признался, где спрятана литература. Однако обвиняемый оказался несговорчивым. Он всё время повторял одно и то же: «Никто не виноват, я сам всё делал. Литературу раздал разным людям, имена не помню». Прокурор негодовал: «Что за упорство! Ты подрываешь устои советского общества! Связь с иностранцами может быть истолкована как измена Родине, что влечёт за собой высшую меру наказания! Но мы можем договориться: чистосердечное признание смягчает наказание!»

После нескольких десятков допросов прокурор, понявший бесперспективность возможного договора, передал дела в суд. В обвинении указывалось несколько статей, в том числе связь с иностранными разведками, оказание сопротивления работникам милиции при задержании, ввоз антисоветской агитационной литературы и прочая ложь. Прокурор потребовал наказания в виде десяти лет лишения свободы. Даже не питавший особой симпатии к верующим судья был ошарашен таким жестоким требованием; и, в итоге, они сошлись на семи годах. Таков был приговор.

Когда Владимира Петровича выводили из зала суда, он проходил мимо прокурора и взглянул ему прямо в глаза. Владимир Петрович не испытывал ни мести, ни злобы, а только любовь вперемешку с печалью. «Там тебя воспитают, твердолобый, – со злобой кинул ему вслед прокурор, – там ты быстро забудешь о своём боге и секте, и подумаешь о стране, в которой живешь… и партии, которая о тебе заботилась!..»

5. Брат во Христе

Владимир Петрович так и не успел увидеться с покаявшимся прокурором. На следующий день руководящие братья пригласили его в областной центр и предложили возглавить областное объединение церквей. Времени было мало. Богдановичи начали поспешно готовиться к переезду, что продавая, а что собирая и пакуя. Спустя 10 дней они уже поселились в квартире областного центра, снятой для них на первое время, пока продастся их дом, и они смогут приобрести свое жилье.

Владимир Петрович погрузился с головой в служение. Церкви по всей области спешили использовать открытые Господом двери для евангелизации. Проходили служения, открытие новых церквей, освящение домов Молитвы, рукоположения – и везде надо было успеть.

Спустя три месяца после переезда ему вдруг позвонил пастырь из родного города и пригласил совершить крещение новообращенных в их церкви. Владимир Петрович с радостью дал согласие.

В день праздника крещения в поместной церкви Любомирова было особенно многолюдно и торжественно. После молитвы и пения хора в зал зашли 24 крещаемых, одетых в белое. Прочитав им наставление из Библии, Владимир Петрович зашёл в баптистерий. Поднявши руки, он благословил его, после чего пригласил крещаемых по одному заходить в воду.

Первым, кто оказался в воде, был не кто иной, как бывший прокурор Павел Строгов. Владимир Петрович от неожиданности разволновался так, как будто бы крещение должны были преподавать ему. «Господи! – мелькнула у него мысль, – как же к нему обратиться? «Гражданин начальник» уже не актуально… назвать по имени?.. но отчество забыл…»

Пока Владимир размышлял, его подопечный тем временем встал рядом, сложил руки на груди и поднял голову вверх. Положивши одну руку на грудь Строгову, Владимир Петрович почувствовал, как сильно стучит взволнованное сердце бывшего прокурора. Слова пришли сами: «Брат! Ты веришь, что во имя Крови Христа тебе прощены все грехи, и ты принят Богом в число его детей?..»

Эти слова не просто разрядили напряжение – они стали мостом, соединившим вдруг таких разных людей. Павлу Строгову показалось, что рука любви Пастыря крепко ухватила его руку веры, и прошлого теперь уже не было. Оно было разрушено раз и навсегда, и теперь надо начинать писать жизнь с чистого листа. «Верую!» – чуть дрогнувшим голосом ответил бывший прокурор. «По вере твоей крещу тебя во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа!» В ответ послышалось: «Аминь!» – и воды крещения, сомкнувшись над головой Павла Васильевича, навсегда схоронили в прошлом вражду и отчуждение, зажигая в сердце крещённого любовь и надежду.

А в это время полилась умиляющая сердце мелодия в исполнении хора песни:

Умер для греха, для греха,

Жить чтоб для Христа,

Чтоб всегда во мне Христос был виден!

О, Дух Святой, Ты пребудь со мной!

Бывший безбожник и гонитель верующих Павел Строгов навсегда умер в глазах Божиих и в глазах людей. Из баптистерия выходил уже новый человек – дорогой во Христе брат Павел Васильевич.

П.М.