Наркомания в американских больницах

Details: Published: Wednesday, 08 September 2010 05:54

                    Леонид Каночкин This email address is being protected from spambots. You need JavaScript enabled to view it.

      Каждый, кто хоть раз лежал в американской больнице или хотя бы раз посетил врача, знает о так называемой <шкале боли>. Для тех, кто не знает, объясню. Медсестра спрашивает пациента: <Как Вы оцениваете свою боль по шкале от ноля до десяти, где ноль — полное отсутствие боли, а десять — самая страшная боль, которую только можно себе представить?> Пациент называет цифру, и далее медсестра действует, исходя из этой цифры. Если пациент оценил свою боль на четыре или выше, инструкция предписывает предложить обезболивающие, и в 99% случаев — это наркотик, и очень-очень редко — это безобидный препарат вроде талинола.
      Впервые абсурдность этой так называемой <шкалы> я увидел лет семь назад. Тогда я ещё не был медбратом, но часто ходил с нашими эмигрантами на приём к врачам в качестве переводчика. Помню пациентку с трофической язвой на ноге. После того как, отвечая на глупый вопрос, пациентка сказала, что уровень её боли соответствует цифре четыре, медсестра ответила, что она сейчас же скажет об этом врачу, и врач назначит обезболивающее. Наша эмигрантка отказалась, чем повергла американскую медсестру в удивление. А я подумал: <Трофические язвы заживают месяцами, иногда не заживают вообще. Что, всё время принимать оксикодон>, — именно этот наркотик, к которому привыкают за несколько недель, хотел назначить врач.
      Время от времени мне приходится слышать, как наши эмигранты с возмущением рассказывают о своих походах к врачам. Они жалуются врачу на боли, врач выписывает таблетку, человек её глотает, думая, что эта таблетка лечит причину заболевания, но вскоре осознаёт, что врач выписал обыкновенный наркотик. <Мои боли вполне терпимые. Знал бы, что этот (далее следует эпитет в адрес врача в меру воспитанности говорящего) выпишет мне наркотик, никогда бы к нему не пошёл>.
      Есть люди, которые из-за тех или иных заболеваний страдают хроническими болями. До эмиграции они ведь как-то жили, и неплохо жили, и лишь изредка принимали для облегчения страданий лекарства, которые снимают воспаления и тем самым улучшают самочувствие. Но о наркотиках не было и речи. Один эмигрант с такими хроническими болями мне рассказывал, как впервые попал в американскую больницу: <Медсестра дала мне таблетку. Я думал, что это обыкновенная таблетка и выпил её. Мне стало казаться, что я куда-то проваливаюсь. Понял, что это наркотик, и после этого уже эти таблетки не принимал>. К сожалению, большинство американцев отличаются от наших эмигрантов тем, что без колебаний принимают наркотики от врача, даже в тех случаях, если от них им становится хуже, например, начинают страдать от тошноты и рвоты больше, чем от боли, ради которой они проглотили эту гадость, так как ошибочно полагают, что обезболивающие препараты не только обезболивают, но и способствуют выздоровлению, и эти лженаучные стереотипы американская медицина не только не опровергает, но и поддерживает.
      А теперь давайте зайдём в любое отделение больницы и посмотрим, что там творится. Каждому поступающему врач автоматически назначают наркотики от боли вне зависимости от болезни, с какой пациент поступил, после чего врача просто не интересует, каким образом медсестра выполняет это назначение. А медсестра каждые несколько часов прибегает к пациенту с просьбой оценить боль по этой глупой десятибалльной шкале. И как часто можно наблюдать такую картину: пациент комфортно сидит в кресле и смотрит телевизор или смеётся, разговаривая по телефону, но при этом оценивает свою боль в 8 — 9 или даже в 10 из 10 возможных баллов. И медсестра, как зомбированная, немедленно предлагает ему наркотик.
      Расскажу случай из своей практики медбрата. Я спросил у пациентки, или у неё нет болей, и она сказала, что немножко болит. Далее по протоколу я попросил её оценить боль по десятибалльной шкале. Она сказала: <Восемь>. <Да, с математикой у неё дела явно плохи>, — подумал я про себя, обезболивающего ей не предлагал, да она и не просила, а вместо восьмёрки написал в карточке цифру <три>. И всё нормально. Прихожу на работу на следующий день — мою пациентку не узнать: у неё затуманился разум, она повырывала все дренажи и бредит какими—то инопланетянами. Медсестра, которая сдавала смену, объяснила, что произошло: — Пациентка оценила свою боль в 8 баллов — я дала ей оксикодон, и у неё начался диллириум.
      Нет ума — считай, калека, — подумал я, но не сказал ничего, потому что в Америке запросто можно потерять работу в больнице, если поставить под сомнение объективность и научность этой так называемой <шкалы> боли, на основе которой людей пичкают наркотиками. А по моим личным наблюдениям, каждый третий американец имеет серьёзные проблемы с математикой: говорит, что <чуть-чуть болит>, или ощущает небольшой дискомфорт, и это <чуть-чуть> оценивает в 7 — 9 баллов из 10-ти возможных, а медперсонал воспринимает эту субъективную цифру как руководство к действию!
      Знаете, что общее между пациентами в американских больницах и новобранцами в российской армии? И те и другие мечтают об одном: выспаться. Кто лежал в больнице, тот знает. В 9-ть вечера медсестра приносит лекарства, нередко и снотворное, которое, кстати, тоже наркотического действия. В десять — пол-одиннадцатого приходит помощница медсестры измерить давление. Ещё через полчаса опять приходит медсестра и спрашивает, сколько жидкости выпил пациент за вечер. В полночь опять каждый второй пациент получает лекарства. Реально можно заснуть только к часу ночи, но опять-таки ненадолго: около трёх ночи опять прибежит помощница медсестры измерять давление, в четыре опять медсестра разбудит и спросит, сколько жидкости выпил за последние несколько часов. Около пяти утра приходят из лаборатории взять кровь из вены на анализ. Да, каждое утро всем подряд колят вены, чтобы взять кровь. Возможно, лишь у некоторых по медицинским причинам нужно брать анализы каждый день, но только врач не утруждает себе вопросом: Действительно ли у этого пациента нужно брать анализы каждое утро или лучше дать ему выспаться? Назначают анализы всем подряд, надо—не надо, даже тем, у кого уже все руки синие и не осталось вен. А в шесть утра начинается обход больных. Так что спать в американской больнице просто некогда. И ведь некоторые лежат и по месяцу в этом кошмаре!!! И ещё: вы будете смеяться, но инструкция предписывает также будить пациента, чтобы попросить его оценить боль по этой пресловутой шкале, хотя во сне человек боли и не чувствует.
      Я работаю в хирургическом отделении, где конечно, у пациентов есть боли. Но в добавок им просто не дают спать, в результате чего волей—неволей внимание к собственному недугу заостряется. Их постоянно будят, тем самым не дают естественным образом отвлечься от боли, но после того как разбудят, всегда готовы дать морфий. Если бы давали пациентам нормально поспать, те бы в свою очередь просили бы намного меньше обезболивающих наркотиков. Через несколько дней после операции пациента выписывают домой, снабжая его двухнедельным запасом таблеток оксикодона. Со временем хирургический разрез заживает, обезболивающие таблетки заканчиваются, но начинаются ломки. Все те боли, от которых так тщательно оберегали пациента в больнице, когда он лежал в бинтах, нагоняют его тогда, когда всё зажило. Вчерашний пациент начинает искать ещё дозы и находит её, так как всегда опять можно пойти к врачу, врач без проблем может поставить новый диагноз: хроническая боль — и с этого момента регулярно обновлять рецепт. К тому же, пациент может стоять на учёте сразу в нескольких больницах, и в каждой получать по рецепту на наркотики. Статистика печальная: около пяти миллионов американцев злоупотребляют обезболивающими препаратами, к которым пристрастились в больнице. Напомню, что мы приехали в США из цивилизованной страны, в которой тоже врачи делали и продолжают делать успешные операции. Но я не слышал, чтобы кто-то после операции в наших больницах становился наркоманом, а в США — это обычное явление. Да, хирургия не может совсем обойтись без наркотиков. От болевого шока человек может умереть, и нужны наркотические препараты, чтобы предотвратить такие смерти, но давать такие препараты пациентам, которые заразительно смеются, общаясь со своими друзьями по телефону, — преступление.
      Как я уже сказал, в хирургическом отделении применение наркотиков всё-таки в некоторых случаях оправдано, но наркотики также назначают и больным такими болезнями при которых практически нет никаких болей, например, воспалением лёгких, потому что при этом заболевании пациенты чувствуют небольшой дискомфорт в лёгких, который не так страшен, как его малюют, а точнее — совсем не страшен. Словом, чем бы вы ни заболели, вам в больнице обязательно назначат наркотик.
      Недавно в нашей больнице проходили занятия на тему обезболивания. Обычно на таких занятиях слепые водят за руку слепых, то есть лекции читают те, которые особым познанием в области медицины не отличаются: старшие медсёстры. Но это занятие стало исключением: пригласили аж двух врачей прочитать лекции медсёстрам на данную тему. Один врач разоткровенничался, признался, что врачи не любят назначать наркотики, так как они хоть и снимают боль в данный момент, но в дальнейшем, после выписки, пациентов ждут ещё большие проблемы: ломки, зависимость. После этого врача выступала старшая медсестра с лженаучными теориями. Она сказала: <Каждый раз, когда пациент просит наркотик, нужно дать! Если пациент говорит, что уровень его боли 10 из 10 — значит так оно и есть, даже если в этот момент его лицо сияет счастьем. Или такая перла: — Если пациент спит, не думайте, что он в этот момент не чувствует боли. Всё равно его нужно разбудить, спросить и предложить наркотик>. И такое промывание мозгов в течение сорока минут. И как врачи только позволяют, чтобы полуграмотные медсёстры так промывали мозги своим безграмотным коллегам и еще защищали диссертации на этих высосанных их пальца лженаучных теориях? (Об уровне образования медсестёр вы можете узнать из моей статьи <Как я стал в Америке медбратом>. http://www.foru.ru/slovo.16322.html )
      Так почему же медсёстрам разрешают выдумывать свои теории? Вот ответ на этот вопрос. После выписки из больницы пациенту присылают анкету, в которой три или четыре вопроса. Один вопрос, типа: Как быстро прибегала медсестра по вашей просьбе? И самый главный вопрос: Эффективно ли медперсонал контролировал Вашу боль. Данные обрабатывают и запускают в Интернет на всеобщее обозрение. Чем лучше эти показатели — тем лучшей считается больница, а значит и клиенты в неё пойдут. Нужно было бы спросить бывших пациентов, или лекарства им помогли, или осложнений у них не было, или инфекцию медперсонал не занёс, что часто случается, и на основе этого делать выводы о качестве лечения. Но здесь такие выводы делают на основе вопросов о том, как быстро прибегала медсестра со шприцем морфия, и поэтому из кожи вон лезут больницы, чтобы улучшить эти показатели. Вот ещё красноречивый пример из моей практики. Какая-то бывшая пациентка пожаловалась, что медсестра не будила её ночью, чтобы дать обезболивающее. Каждый работник больницы знают, что такую претензию может выдвинуть только тот, кто попал в больницу, уже будучи наркозависимым. Но для статистики важен каждый голос, будь то голос нормального человека, будь то голос наркомана. Наркоманы, попадая в больницу, хорошо знают, как написано назначение врача. А написано оно так: Морфий, 4 миллиграмма внутривенно, от боли каждые два часа, если необходимо. И это уже дело медсестры решать, как часто оно необходимо. Наркоманы считают, что им это необходимо именно так, как написано: каждые два часа, и не реже. А так как боли можно чувствовать, по американской теории, и во сне, наркоман может попросить будить его каждые два часа для очередной дозы, и против этой просьбы на основе здравого смысла не возразишь. Словом, по поводу этой жалобы заведующая отделением медсестра сказала буквально следующее: <Давайте пациентам обезболивающее, не боясь передозировки. В крайнем случае можно ввести наркан. Я сама за свою карьеру раза три давала наркан. Лучше дать пациенту наркан, только пусть напишет, что ему давали обезболивающее по первой просьбе и без проволочек>. Наркан — это противоядие, антагонист морфия. Его вводят в случае передозировки. Таким образом, если сказанное перевести на общедоступный язык, получится следующее: <Передозировка обезболивающим наркотиком — это не страшно, ведь у нас есть противоядие. Главное — чтобы цифры в статистике были красивыми>. Помните, как в Союзе перевыполняли план к очередной годовщине? В результате качество было плохим, уровень жизни не рос, но цифры были красивыми. Здесь, в Америке, страшнее: ради красивых цифр могут запросто организовать передозировку прямо в больнице. Так что теперь вы знаете, что стоит за теми цифрами, на основе которых высчитывают рейтинг больниц.
      А тем временем газета USA Today пишет: <Зависимость от обезболивающих препаратов, которая ежегодно убивает тысячи американцев, — это настоящая эпидемия, существование которой официально не признаётся. 26000 человек ежегодно умирают от передозировки обезболивающими препаратами. В прошлом, в основном, умирали от передозировки нелегальными наркотиками вроде героина, и большинство летальных случаев приходилось на большие города. Теперь передозировки купленными в аптеке обезболивающими препаратами (по рецепту) с летальным исходом перегнали передозировки кокаином и героином. При том в сельской местности передозировки обезболивающими случаются так же часто, как и в городе. В сельской местности — 7,8 смертей на 100 тыс. населения, в городе — 7,9 смертей на 100 тыс. Примерно 120 тыс. американцев ежегодно попадают в больницу с передозировкой обезболивающими>.
      Да, речь идёт об эпидемии, и её существование не только не признаётся, но даже большинство медработников о ней не догадываются. Я уже написал аналогичную статью на английском и разместил её на нескольких форумах медсестёр в Интернете. Отклики красноречиво свидетельствуют о том, что те <рабочие лошадки>, которые пациенты буквально загоняли своими просьбами принести им обезболивающее, понятия зелёного не имеют, какие проблемы ждут этих людей после выписки. Вот почему я уже написал выше, что американские медсёстры безграмотны, а учат их такие же полуграмотные старшие медсёстры.
      Не только больницы, но и зубные кабинеты являются рассадником наркомании. Несколько лет назад была опубликована статья <Зубной врач как наркоторговец>. В статье рассказана история одного человека, которому вырвали зуб и выписали для обезболивания сразу три препарата наркотического действия. Пациенту понравилось, он стал искать всё новых доз, и за три года потерял всё, что имел. В зубных кабинетах пичкают наркотиками не только взрослых, но и дошкольников, чтобы вырвать молочный зуб. Почти все мы прошли в детстве через зубные кабинеты и не умерли, но что ждёт в будущем героя вот этого видеоролика: http://www.youtube.com/watch?v=txqiwrbYGrs&feature=fvw Для незнающих английского краткое описание. Видео называется <Давид после зубного врача>. Посмотрите, как задурманен ребёнок. Хотя в переводе этот ролик не нуждается, но всё-таки переведу две строчки:
— Что, ощущение приятное? — спрашивает папин голос за кадром с ноткой юмора.
— А это реальный мир? — спрашивает в ответ ребёнок, едва ворочая языком.
      Кстати, в странах бывшего Союза теперь тоже можно в некоторых аптеках свободно, без рецепта, хоть и из-под прилавка, купить обезболивающие наркотического действия, чем и пользуются наркоманы. И никто ничего не может с этим поделать. Как-то я прочитал предположение, что на какие—то несчастные аптеки нет управы, потому что за ними стоят всемогущие фармакологические компании. В бывшем Союзе прозападные политики по поводу наркотиков без рецепта философствуют: <Как так, без рецепта? Да вот на Западе без рецепта вам никакая аптека наркотик не продаст. Когда же у нас будет порядок, как на Западе? И нам нужно сделать, как на Западе>. Да, в США вам наркотик в аптеке без рецепта не отпустят, но этот рецепт до смешного легко получить — только пойди к врачу и заплати 100 долларов за приём. Другими словами, на Западе врачи в доле. Хоть в бывшем Союзе без рецепта, хоть в Америке с рецептом, — фармакологические компании выпускают наркотики явно с учётом спроса со стороны огромной армии наркоманов.
      Как говорит пастор-учитель Сергей Витюков, мы живём в обществе размытых границ, где нет чёткого разделения между <хорошо — плохо>, <можно — нельзя>. Размыто отношение общества и к наркотикам: покупать героин на углу — плохо, но наркотик по рецепту — можно. И эмигранты в массе своей не осознают, что это общество навязывает нашем детям такую позицию в отношении к этому зелью, поэтому наша обязанность перед Богом и перед нашими детьми — понимать эту размытость, чтобы быть в состоянии провести чёткую границу для наших детей. Такая размытость границ в отношении наркотиков имеет глубокие исторические корни в этой стране.
      Всем известная <Кока—Кола> появилась на рынке в 1886 году как <ценное тонизирующее средство для мозгов и панацея от всех нервных недугов>. До 1903 года одна баночка Кока-Колы содержала 60 миллиграмм кокаина. До 1916 года в аптеках легально, без рецепта, продавался пакет под названием <Добро пожаловать, друг>. В этом пакете были кокаин, морфий, шприцы и иголки. В 30-х изобрели амфетамин, который сразу же появился на рынке в больших объёмах. В то время можно было купить без рецепта кокаиновый ингалятор как средство от насморка. Эти ингаляторы были популярны среди подростков и заключённых. В годы Второй мировой войны, когда нашим солдатам давали фронтовые сто грамм, американским солдатам с той же целью давали амфетамин. Затем эта практика была продолжена и в годы Вьетнамской войны. В 60-х врачи также широко назначали амфетамин как средство для похудения: он подавляет аппетит.
      В заключение ещё немного статистики. В одной больнице опросили поступивших на детоксикацию наркоманов. 31 из 75 опрошенных заявили, что пристрастились к наркотикам из-за обезболивающих, которые на законных основаниях выписал им врач. Ещё 24 пациента сказали, что друзья угощали их своими обезболивающими или же они попросту брали их из аптечки своих родителей. И лишь 20 человек сказали, что они изначально пристрастились к уличным наркотикам. 92% опрошенных, которые начали с выписанных им обезболивающих, в конечном итоге перешли на героин. Как я уже сказал в самом начале, 5 миллионов американцев злоупотребляют обезболивающими. Эта цифра нуждается в моих комментариях. Миллионам американцев поставлен диагноз хронические боли, во многих случаях под болями подразумеваются ломки после госпитализации, и эти миллионы легально покупают в аптеке наркотики. Они по сути являются наркоманами, но таковыми не считаются постольку поскольку им хватает выписанной дозы. И когда уже выписанной дозы не хватает и они начинают докупать обезболивающие на чёрном рынке или просто становятся на учёт сразу к нескольким врачам, чтоб с каждого врача получать по рецепту, тогда они уже считаются наркоманами и их статистика включает в упомянутые пять миллионов.
      И мы как христиане, приехавшие в эту страну, должны понимать пороки этого общества. Те, кто остался в бывшем Союзе, тоже должны об этом знать, так как Запад пытается экспортировать свои ценности.