Свидетельство Сергея Троценко

Details: Published: Monday, 23 January 2017 20:54

«Есть пути, которые кажутся человеку прямыми, но конец их путь к смерти» (Притчи 14:12)

Родился и вырос я на Украине, там, где сейчас очень неспокойно. Воспитывала меня одна мама. Отца не было. А я его себе представлял героем: то он водолаз, то он летчик, который погиб на боевом посту. В школе постоянно дразнили: «Безотцовщина!», как клеймо постоянно висело на мне. Отца не хватало, об отце мечтал, отца представлял, а его не было. Воспитание было соответствующим — без отцовской руки. «Один единственный, все для тебя, самый любимый», а в итоге улица и все, что она может дать подростку. Жизнь протекала по двойным стандартам: дома — один (спокойный, послушный), а на улице — другой (дерзкий, драчливый, вор).

Закончил школу. И по призыву, очень популярному в то время: «Перед вами тысяча дорог, выбирай свою!», пошел по «своей дороге». Поступил в проф. училище на механизатора. Занятия сельхозтехникой и вообще сельское хозяйство мне не нравилось — это была ширма, за которой было удобно прятаться. Я уже был в банде малолеток, где промышлял и «зарабатывал» на жизнь по законам тюрьмы. Этому нас учили более опытные «учителя», которые отсидели срок в тюрьме. Через год вся наша банда оказалась на тюремных нарах. В тюрьме я увидел лица, которые мне были хорошо знакомы, поэтому там я решил пойти по этой стезе. Нашелся хороший «учитель», который объяснял, как добиться авторитетности, хорошего материального блага, но не рассказал, как дорого это будет стоить. Пройдут годы, пока я пойму это сам.

Я добился всего, чему меня научил мой «учитель», но остался в одиночестве, ненависти, без желания жить. Мой лозунг: «Мой дом — тюрьма» уже не радовал меня, как прежде. Двойная жизнь так надоела, что подсознательно я искал чистоты и света. В колонии со мной сидели верующие люди. Только разница была в том, что они сидели за веру, а я сидел за свои беззакония. От них исходил этот свет и какое-то добро, которое было в их сердцах. Это нельзя было спрятать под тюремной одеждой. Им много писали с воли, а мне не приходило ни одного письма, потому что отказался сам от родных. Так проходил год за годом, срок за соком. И вот я уже не тот юноша, которому все было интересно, а затравленный «зверь», которого вынуждены были держать в одиночной камере из-за постоянных нарушений. Я был лишен всего, что было разрешено другим. Передачи, посылки, свидания и другие тюремные «радости» были для меня недостижимы. Я винил во всем администрацию тюрьмы, всех вокруг, даже тех, кто делил со мной тюремные нары, но только не себя. Попытки убежать всегда заканчивались печально для меня, т.к. те, кто был со мной (как мне казалось заодно), предавали меня. Так я превращался в «волка-одиночку». «У меня в преступном мире не должно быть друзей» — с такими мыслями и желаниями я готовился к свободе. Поменять жизнь к лучшему я пытался своими силами. По моей просьбе мне передали книги и учебники. Сидя в одиночке, я стал учить иностранный язык и готовился к поступлению в ВУЗ, занимался спортом.

После освобождения все свои планы я осуществил. Поступил в ВУЗ, даже стал старостой группы. Был душой компании, а за пределами института была та самая жизнь, которая была мне противна. Двойные стандарты из жизни не выкинешь. Тут вскоре ко мне присоединились мои старые друзья. Опять предательство, всесоюзный розыск и тюремный срок. Жить так больше я не мог, а по-другому не получалось. Я назначил для себя день для сведения счетов с моей никчёмной жизнью. До этого мне уже приходилось уходить из жизни, но каждый раз мне эту жизнь Кто-то оставлял. За день до моей предполагаемой кончины ко мне в камеру пришел человек, который раньше сидел вместе со мной и хорошо меня знал. Мы недолго разговаривали, и он мне оставил Евангелие и свидетельства бывших узников, чтобы я прочитал. Когда я открыл свидетельства, а потом Евангелие, я вдруг осознал, что надежда есть. Вся моя жизнь была перечислена в послании к Галатам в 5 главе. Картина всей жизни пролетела во мгновение ока, и я увидел себя со стороны. Слезы у мужчины – это признак слабости, а мне они принесли на тот момент облегчение. Всю ночь я просил у Бога прощения за свои дела, уткнувшись в подушку. А на утро, в тот день, кода меня не должно было быть, я действительно умер для прошлой греховной жизни и восстал для новой, совсем другой жизни, которая мне еще была неведома.

«Бог простил меня!» — это было моим твердым убеждением. Я говорил об этом всем, кто меня окружал. До конца срока я сидел, будучи дитём Божиим. Ломалось все: привычки, желания, характер. Что раньше для меня было не приемлемо, теперь должно было становиться нормальным. Я раньше никогда не работал, теперь же на память приходил Библейский стих: «Кто не работает, то и не ешь». Кушать хотел, пошел работать. Азартные игры были для меня обычным делом, теперь я отказался от них.

После освобождения я пришел в Евангельскую церковь, вернее меня привел тот брат, который меня встречал в тот день. Жизнь потихоньку изменялась и подошло то время, кода я стал задавать Богу вопрос: «Что мне делать? Какой у Тебя, Боже, план на мою жизнь????» Бог не замедлил ответить: «Иди в тот дом, откуда ты пришел». Трудно было понять, а ещё труднее было смириться. Ведь более 10 лет моим домом была тюрьма. Впервые я зашел в тюрьму, как свободный человек, а не как осужденный вместе с моими братьями и сестрами. Мы регулярно ходили в тюрьмы, чтобы рассказывать осужденным о нашем Спасителе. Время шло. Я заключил Завет с моим Господом, приняв святое водное крещение. На жизнь зарабатывал, работая на стройке с моим братом по вере, который меня встречал из тюрьмы. В свободное от работы время посещали Церковь, благовествовали везде, где только можно было. Казалось все наладилось, но….

Поступило предложение поехать работать в Россию. В голове тысяча вопросов: «Где жить? Как устраиваться на работу? А Церковь? А служение???????» Я решил: «Нет, Господи, не поеду!», а в сердце мира нет. Так продолжалось полгода, пока я не согласился ехать в Россию. В сердце наступил мир и покой, пришла радость. Жизнь в России тоже текла своим чередом. Господь помог найти работу, Церковь, место, где жить. Появились новые друзья, но теперь уже братья и сестры. Бог дал жену, детей. Подошло время, когда вопрос о тюремном служении стал на повестку дня. Служение в том регионе не проводилось, поэтому пришлось все начинать с нуля. Единомышленников не было, только желание что-то делать для Господа. Я поехал в Управление УФСИН в том регионе и встретился с начальником. Рассказал ему свои планы и желание помочь тем, кто вступил на этот опасный путь. Разрешение я получил на посещение малолетних колоний. Начальник колонии, чтобы проверить меня, спросил: «Твой Бог всё может?» Мой утвердительный отвел дал ему возможность еще дерзнуть передо мной. Последовал следующий вопрос: «Сможешь помочь пятидесяти сиротам, у которых нет самого необходимого?» Я вышел из кабинета настолько ошеломленный этим заданием, что слезы уже во второй раз сами накатились на глаза. «Где столько можно взять?» А Бог поспешил утешить: «Это твое или Моё служение?» — прозвучал в моем сердце вопрос. Я ответил: «Твоё, Господи!» «Вот иди и говори Моим детям об этой нужде». Через несколько дней я завозил на ту колонию уже машину с самым необходимым для сирот.

С тех пор прошло уже почти 20 лет. Я продолжаю трудится на Ниве Божьей, и рука Божья не оскудевает. Сейчас я с братьями и сестрами посещаю тюрьмы и колонии в нескольких регионах России. Господь благословляет и семью и служения. За всё Ему слава!!!!!