Ведь я сына Вашего убил...

Details: Published: Thursday, 03 October 2013 05:41

Безучастно глядя на судью, И не слыша приговор, сидела,
Вытирая с глаз печаль свою, На убийцу сына мать глядела.
А убийца даже посерел: Приговор неумолимо краток:
За убийство жуткое — расстрел! Пот холодный лился змейкой меж лопаток...

В пальцах теребя сырой платок, На убийцу скорбно поглядела:
«Что же ты наделал-то, сынок? Жизнь свою испортил до предела...
Дай мне адрес, я тебя прошу. Пусть Господь сердца людей разбудит...
Я в Москву прошенье напишу, Чтоб тебя помиловали судьи!»

Парень от волненья побледнел, Прошептал чуть слышно, через силу:
«Не могу! Пусть лучше уж расстрел! Сам себе я выкопал могилу!»
Обречённый выслушав ответ, Женщина устало пошатнулась...
«Неужели жить желанья нет?» — Пальцами щеки его коснулась...

«Может слышал, может сам читал — Как Христос страдая на распятье,
Грешника великого прощал, Обещая царство благодати...
Как о сыне, о тебе молюсь, Бог услышит, ты не сомневайся!
Он, поверь, тебе дарует жизнь, Ты к Нему почаще обращайся!»

«Как же так? — теснится в голове... — За убийцу сына мать хлопочет?
И добиться, видимо, в Москве, Для меня помилованья хочет?»
...Потянулись заключенья дни... Женщина нечасто приходила...
И на деньги скудные свои Передачу парню приносила...

В передаче книгу увидал И записку: «Подала прошенье.
Я хочу, чтоб ты Христа принял, Верь, сынок, лишь в Нём твоё спасенье!»
И святая жертвенность её Всколыхнула юноши сознанье:
Оглянулся в прошлое своё, Захотелось почитать Писанье!

С первых же страниц похолодел — Библия сурово обличает:
«Сколько натворил я грязных дел! Неужели Бог меня прощает?»
Отодвинул гневно от себя Книгу непонятных откровений...
«Невозможно жить, врагов любя, За обиды мстил он без сомнений!»

Как не лёгок покаянья путь! Но Христос ослабшим помогает!
Слёзы не дают ему уснуть... В полумраке Библию читает...
Ну, а мать убитого в тюрьму, Поборов недуги, приходила...
Слово ободрения ему, Словно свет Господень приносила...

Караван тюремных мрачных дней По пустыне жизни потянулся...
Заключённый стал душой сильней, Он от сна кошмарного проснулся!
Через много месяцев тревог Из Москвы бумаги сообщили —
/Даже и надеяться не мог/ — Приговор расстрельный отменили!

Истерично зарыдал, завыл... Заскрипел зубами от восторга...
Как недосягаемо он был Далеко от любящего Бога!
Превратился в дьявольский клубок, Бесновался, нары обнимая...
Вскоре от припадка изнемог... И затих, реальность принимая...

Иисус у изголовья встал, Лба бедняги ласково коснулся...
Парень виновато прошептал: «Господи, прости! Чуть не свихнулся...»
И заплакал тихо и светло... Стал читать страдания Иова...
Утешенье медленно пришло От Святого праведного Слова!

Не висела смерть уже над ним, Лампочкою тусклой и убогой...
«Господи, будь Пастырем моим», — Он просил прощения у Бога...
А на утро женщина пришла — Радостная, светлая, живая...
«Я тебе тут книжек принесла, — Говорила, парня обнимая...

Пирожков с грибами напекла, Ты попробуй моего печенья...
Не случайно я к тебе пришла: У тебя сегодня День Рожденья!
Суд судом, но милует Христос! Это Он закрыл тебя от пули!
Сколько пролила в молитве слёз, Уж не знаю, рассказать смогу ли?»

… Годы-льдины медленно плывут... По реке времён неторопливо...
Две души друг с другом встречи ждут С радостью, с любовью, терпеливо...
Мост надёжный их соединял! Мост любви Христовой, неизменной...
Парень часто в письмах повторял: Встретимся мы с Вами непременно!!!

Он писал: «Себя я не простил. Помню, сколько в жизни было гнили...
Ведь я сына Вашего убил!.. Вы, поверьте, мать мне заменили...»
У всего на свете есть предел... Бесконечна лишь любовь Христова!
Наконец: свой срок он отсидел, И теперь жизнь начиналась снова!

За ворота вышел... — «Боже мой!» — Женщина навстречу поспешила:
«Ну, сынок, поехали домой! Я билеты нам уже купила...»
Перед ней не юноша стоял... — Поседевший от тревог мужчина...
«Здравствуй, мама... тихо прошептал... Примешь ты меня, такого сына???»

И Господь ответил за неё... Женщина на грудь ему упала...
«Здравствуй, милый, дитятко моё, Извини, старушкою я стала...»
«Я уже давно не сирота, — Он ответил со слезой упрямой:
В камере Отцом принял Христа, А тебя давно считаю мамой!»

Владимир Пелевин