Последняя надежда (рассказ)

Details: Published: Wednesday, 21 January 2009 18:08

«Посвящается брату Сергею, через которого Господь коснулся моего сердца и сокрушил мою гордыню».
Тяжелая решетка с шумом упала, поставив преграду на пути к свободе. Последняя надежда, которая была связана с ней, разрушилась. Теперь уже ничто не могло помочь обрести ему, узнику, находящемуся в этой глубокой яме, радость и надежду, свободу и мир, которые пребывали в его сердце тогда, когда он находился среди людей, жил среди своих близких и родных, радовался и благодарил Бога своих отцов. Теперь эта решетка отделила его от свободы, от наслаждения радостью жизни, а некогда близкие ему стали врагами. И даже Бог его отцов оставил его совсем одного в этой тюремной яме, в чужой стране, среди чужих ему людей. Одного, совсем еще молодого, вдали от любимых родителей и родины. Бог позабыл его, если допустил произойти этой страшной нелепице, в результате которой он оказался заживо похороненным в этой яме.
Полумрак помещения, в котором находился несчастный, навалился на него, нагоняя страх. И как будто чья-то невидимая рука сжала его сердце: оно болело так сильно и так бешено стучало, что казалось вот-вот разорвет грудную клетку. Удары сердца были настолько громкие, что их непременно услышат люди, бросившие его сюда, и выпустят его на свободу, так думал он. Выпустят туда, где солнце и чистый воздух, где вода и люди, радующиеся жизни. Он долго ждал, но чуда не произошло. Просто удары сердца, неистово стучавшего, отдавались в его голове, создавая видимость шумового эффекта… Значит, действительно Бог оставил его, и он погибнет в этой зловонной темной яме.
Слезы полились из его глаз таким потоком, что залили все лицо и грудь. На ощупь обнаружив ворох соломы, он с криком упал на него и, зарывшись, продолжал громко рыдать. Испуганные мыши с писком бросились в разные углы и, добежав до своих норок, глазами-бусинками посматривали на своего нового странного соседа. Постепенно рыдания затихли, и молодой человек, с головой зарывшись в солому, умолк совсем. От сильных переживаний, от горя и сердечной боли он устал настолько, что обессилевший организм погрузил его в сон. И снова тишина наступила в этой тюремной яме, от чего мыши опять кинулись к вороху соломы, где еще можно было найти спелые колосья пшеницы. Через верхнюю решетку луч заходящего солнца ворвался во мрак этой ямы и осветил лежащего на соломе человека. Глубоко спящий человек не подавал никаких признаков жизни. Он набирался сил, чтобы противостать реальности и все выдержать, не сойдя с ума. Солнце зашло, и тьма опустилась на землю, погрузив в полную темноту яму с заключенным. Ночная прохлада опускалась туда, вниз, давая возможность спящему хорошенько отдохнуть, чтобы завтра начать уже новую жизнь. Совершенно новую, находясь в небытии, вдали от людей, жизни, свободы и любви. При жизни сойти в могилу…
Спящий перевернулся на бок и, подложив руку под голову, продолжал спать. Во сне он улыбался, и эта улыбка еще долго находилась на его лице. Ему снилось, что он в кругу своей семьи. И отец, которого он так любит, подарил ему разноцветную красивую одежду, выделив его среди всех братьев. А братья прислуживают ему, принимающему еду в родительском шатре… Этот сон спустя много лет станет явью, но пока этот молодой человек, спящий в тюремной яме, не может этого знать. Всего лишь пока.
Утренняя прохлада пробудила юношу, но ему не хотелось просыпаться, так сладостен и приятен был сон, и так мягка была подстилка, на которой он лежал. Но внезапно глаза его открылись, и крик вырвался к небесам. Так все же это был сон, и он по-прежнему находится здесь, в тюрьме, до самой смерти приговоренный за преступление, которого не совершал. Он сжал кулаки и в бессильной ярости несколько раз ударил по подстилке: так он ненавидит свою хозяйку. Ведь это она оклеветала его перед своим мужем и его хозяином, который доверял ему и поставил распоряжаться в своем доме. Как он тогда радовался, что после стольких горьких испытаний счастье улыбнулось ему, и он благодарил Бога отцов своих за то, что Тот не оставил его на чужбине. Но это счастье оказалось таким быстрым и мимолетным, что и не верилось ему, что он когда-то распоряжался рабами и всеми работами в доме богатого царедворца фараона.
Глаза его, привыкшие к темноте, осматривали помещение, в котором он находился, а губы шептали бессловесную молитву. Его последняя надежда — это Бог, Господь его отца, которому Он неоднократно являлся и укреплял в годы скитания по Месопотамии. Глаза вновь повлажнели от нахлынувших чувств. Он ощутил во рту горечь, словно съел острый перец, и эта горечь стала растекаться по всему телу. Увидев в углу кувшин, он подошел взять его. Рядом с кувшином сидела жаба, и он, не испытывая брезгливости, просто отодвинул ее рукой и стал пить воду. За ночь вода стала прохладной и прибила горечь, появившуюся во рту. «Теперь мои друзья только мыши да эта жаба», — подумал он, жадно глотая воду. Его камера была небольшой: всего пять шагов отделял один угол от другого. «И теперь мне находиться здесь всю жизнь, — опять подумал он, и слезы горячими, жгучими каплями закапали на его грудь. — Господи, почему я здесь? За что мне выпала такая злая судьба? Ведь я хранил Твои заповеди и держал себя, как Ты учил отца моего! Господи, как тяжело мне и как болит душа моя, не понимая того, что происходит сейчас!» Так думал юноша, ходя по своему новому дому. Пять шагов вдоль стены, поворот и еще пять шагов… От ходьбы в одну сторону и от мыслей, которые жгли его, закружилась голова, и он снова сел на солому, на которой провел свою первую ночь. Закинув голову, он увидел сквозь решетку солнце, стоявшее высоко в небе. И ему показалось, что это солнце находится за решеткой, а не он. Так, в горьких размышлениях, прошел его первый день пребывания в яме. Так прошел первый день его новой жизни вдали от людей и мира. Тьма спустилась неожиданно и быстро, прервав его размышления и заставив вновь обхватить солому руками и забыться в тяжелом сне.
Так проходили дни за днями, и все они были похожи друг на друга. Тоска и отчаяние зеленой змеей обвили сердце юноши, но иногда они сменялись безразличием ко всему, что его окружало. Из людей он видел только лишь раба, который утром опускал ему в плетеной корзинке еду на целый день — хлеб и кувшин с водой. Воду он выпивал, а хлебом делился с мышами, ставшими его добрыми соседями. С ними он делился и своими мыслями. Его непрестанно мучило одно: «Для чего и зачем Бог допустил такую скорбь, такое страдание в его жизни? Что хотел показать ему Он и на кого теперь ему надеяться? Кто теперь поможет ему выбраться отсюда и не умереть? И где найти ему спасение, где?..» Но ответов на эти вопросы не было, как и не было никаких мыслей и действий. И от этого его сердце сокрушалось, приводя дух в страшные разочарования. А наступившая ночь не рассеивала горьких черных дум и не давала отдыха истомившейся душе. И так изо дня в день…
Однажды ночью ему опять приснился сон. Солнце и луна были похожи на его родителей, а звезды вокруг — это его братья. Такими они были красивыми и яркими! Они создали чудесный хоровод, в центре которого был он — сияющей, яркой звездой. И все воздавали ему дань уважения и почитания. И самое главное, он услышал тихий голос, обращенный к нему: «Я не оставлю тебя! И буду с тобой все это время, и защищу тебя, и расположу сердца врагов твоих, и вознесу тебя до небес! Ибо Я услышал вопль твой, стенания твои и проведу тебя путем испытаний, чтобы ты перестал надеяться на человеков, а лишь только на Бога Авраама, Исаака и Иакова». Это было настолько чудесно, что еще во сне он испытал небывалое блаженство, заполнившее всю его уставшую от переживаний душу. И когда он наконец проснулся, то сразу же ощутил себя совершенно другим человеком. Это состояние ему было еще совсем незнакомо: какое-то умиротворение было на его сердце, и душа больше не стенала, как это было раньше. Он понимал, что во сне к нему обращался Бог его отцов. И что Он изъяснил ему Свою волю и впервые открылся таким удивительным, прекрасным образом. Но что-то подсказывало ему, что его главная встреча с Богом еще впереди и совсем близка. Впервые за много дней, проведенных в этой яме, он ощутил в своем сердце удивительный мир, и на душе не было больше ни тяжести, ни страха. Его уже не тяготил вид камеры, и раб, опускавший ему еду, впервые улыбнулся, а в своей корзинке он увидел большое спелое яблоко, которое съел с удовольствием, и так захотелось возблагодарить Бога за этот прекрасный дар. Он уже давно не молился, но это событие разбудило в нем желание воздать хвалу Творцу неба и земли. Он преклонил колени и пал ниц на солому, его вид выдавал особое смирение и кротость, и слова, обращенные к Богу, рождались не в голове, а в глубине сердца. Как будто кто-то невидимый говорил за него, заставляя устами все повторять. Ощущение тепла, родившееся в груди, растекалось по всему телу, приводя душу в благоговейный трепет и рождая в сердце небывалую радость. Для него уже не существовал реальный мир, все его проблемы отошли на другое место. Сейчас присутствовало подлинное общение с Богом, и он понимал это своим возрожденным духом. Он интуитивно чувствовал, что Бог не оставит его. Его молитва была как непрерывный поток мыслей, который не прерывался ни на миг. Дух Божий, сошедший на него, подготавливал его ко встречи с Богом, о Котором он знал лишь со слов своего отца. И он ощущал присутствие Бога, могущественного и невидимого. Его, лежащего лицом на соломе, обдала волна любви и радостного ощущения спокойствия. Он не желал поднимать лицо, испытывая стыд оттого, что мог раньше говорить и думать о Боге слишком дерзко. Этот стыд превращался в страх обидеть Присутствующего своим непослушанием и недоверием. Он ощущал непрерывный поток неземной благодати, изливавшейся на него и изгонявшей из тайников сердца последние капли страха и страдания. Благодати, превращавшей все его старое сердце в совершенно новое, как бы заново родившееся, сердце духовного человека. Сердце, способное принять силу и славу от присутствующего рядом с ним Бога. И те же самые слова, которые он слышал ночью, во сне, вновь наполнили его. Ему казалось, что он утопает в них, настолько громко и мощно этот Голос говорил ему и отзывался в каждой клеточке его тела. «…Я услышал вопль твой, стенания твои и проведу тебя путем испытаний, чтобы ты перестал надеяться на человеков, а лишь только на Бога Авраама, Исаака и Иакова…» И еще долго стояло в ушах услышанное слово, ибо Голос Живого Бога был обращен только к нему, роптавшему своим непослушанием на Него. И еще долго он оставался так лежать, у него совсем не было сил, чтобы подняться: он обессилел от радостного общения со Всемогущим Богом его отцов.
Теперь было нужно только время, чтобы все это осмыслить и растворить в своем сердце, чтобы дальше жить уже только с Богом. Поэтому весь этот день для него прошел как одно мгновение: настолько в его сознании стерлась граница времени, что он не осознавал реальности, в которой находился сейчас. И только ночная прохлада вернула его в этот мир из другого, Божьего. Но его сознание вновь и вновь воскрешало в мозгу все услышанное и укрепляло его в надежде на будущее. Отныне вся его жизнь — это жизнь с Богом, только с Ним и для Него. Бог его отцов стал и его Богом и Последней Надеждой!
С этого момента началась его новая, настоящая жизнь под руководством Самого Бога, Который вел его все эти долгие годы, научая и показывая, что только надежда на Него, а не на человека, имеет под собой опору. И эта надежда не постыжает никогда! Все это время Бог работал над ним, создавая из него верного свидетеля Своей любви и заботы.

Юрий Фурманов, Курская обл.