Три выстрела. Рассказ бывшего артиллериста.

Details: Published: Wednesday, 14 May 2014 17:26

        Проходило обычное христианское собрание на тему «Молитва». Неожиданно поднялся седовласый пожилой мужчина и спросил:
        – Можно мне несколько слов сказать о личном?
        – Пожалуйста, пройдите для этого к микрофону, — приветливо пригласил ведущий.
        В неторопливой походке мужчины чувствовалась военная выправка, и все притихли в ожидании интересного повествования.
        – Настоящая молитва творит чудеса даже там, где, казалось бы, безраздельно царствует смерть, — негромко начал своё повествование мужчина. — Возможно, я никогда бы не был здесь, с вами, если бы не видел происшедшее собственными глазами.
        Это случилось в 1943 году под Сталинградом. Я был командиром батареи и в тот памятный день расположился со своим расчётом на территории военного аэродрома. Под командный пункт мы переоборудовали себе транспортный самолёт. Мимо нас день и ночь шли колонны пленных немецких солдат, измождённых от голода, с обмороженными ногами и руками.
        Однажды конвоир остановил напротив нас колонну пленных. В хвосте её два немецких солдата вели своего изнемогшего товарища. Точнее, его просто тащили, так как он почти не передвигался. Эта троица задерживала всю колонну. У конвоиров патроны были на счету, поэтому один из них попросил нас, артиллеристов, расстрелять и похоронить умирающего пленного, объяснив, что до поезда его всё равно не доведут.
        Мы были по горло сыты стрельбой и смертями, но неподалеку оказался повар, который ещё мало хлебнул войны и вызвался расстрелять немца. Немецкий солдат опустился на колени и о чём-то попросил. По его жестам мы поняли, что он хочет помолиться. Предсмертное желание нужно было исполнить, и солдат молился. После двух минут молитвы он ещё раз поднял глаза к небу, а затем опустил голову. Повар приставил к виску пленного пистолет и нажал на курок. Все услышали щелчок бойка, но выстрела не последовало — осечка. Он вынул патрон, и в патронник зашёл другой патрон, однако и с ним пистолет дал осечку. С третьим патроном произошло то же самое. Увидев это, я крикнул: «Отставить!»
        Увиденное смутило нас. Артиллерийский техник вынул из пистолета оставшиеся патроны, поднял со снега те, с которыми пистолет дал осечку, зарядил их в тот же пистолет и три раза выстрелил в воздух.
        Мы много видели смертей и чудес, но случившееся шокировало всех присутствующих: значит, Бог не хотел, чтобы этот человек умер! Мы втянули пленного в самолёт, принесли спирта, растёрли его, согрели у буржуйки. Пленный уснул, а затем мы отправили его в санбат.
        Это был тот момент моей жизни, когда я впервые понял, что я — ничтожество по сравнению с силой, регулирующей жизнь людей. В то время мне было 20 лет. Мне едва исполнилось семь лет, когда от голода умерли мои родители. Детские дома были переполнены, и меня с ещё одним мальчиком определили к полуслепой пожилой женщине. Летом я работал в колхозе, а зимой ходил в школу. В 14 лет мне чудом удалось устроиться в одну из школ фабрично-заводского ученичества в Киеве. Месячной стипендии хватало на одну «французскую» булочку и на 100 граммов конфет-подушечек. Слава Богу, на Крещатике была столовая, в которой бесплатно давали хлеб. Мы покупали за 1 копейку полстакана чая, а хлеб стоял на столах. Такого обеда нам хватало на двое суток.
        По окончании московской полковой школы я в начале войны был направлен в качестве командира орудия на оборону Москвы, затем под Сталинград. Нам было не легче, чем находящимся в окружении солдатам армии Паулюса. Немецкие войска хорошо снабжали, перебрасывая им продовольствие по воздуху. Но со временем преимущество оказалось на нашей стороне. Наши агитбригады с помощью громкоговорителей предлагали находящимся в окружении румынским, итальянским и немецким солдатам сдаваться в плен. Вскоре наступил день, когда Паулюс отдал приказ о капитуляции, и тысячи голодных обмороженных солдат стали строиться в колонны. Та зима была суровая, морозы нередко достигали 30 градусов.
        Нас обуяла радость победы, радость оттого, что не стреляют, что можно уже подумать о жизни. Случилось так, что кто-то из наших солдат нашёл метиловый спирт и принёс его в роту. Многие из моего отделения напились. Вскоре выпившим стало плохо. Отравление было настолько сильным, что из девяноста солдат в живых осталось только 10! Я не употреблял алкоголь вообще, и это спасло мне жизнь.
        Временами я задумывался о бессмысленности войны, о смысле жизни, но, ничего не зная о Боге и Библии, каждый раз заходил в тупик.
        И тут этот случай с пленным немецким солдатом... Это событие навсегда врезалось в мою память... В 1944 году под Харьковом я был ранен и попал в госпиталь. По окончании войны я учился в Ленинграде, работал начальником отделения милиции, затем окончил Московскую академию МВД и получил назначение на более высокую должность. Работа, которую я исполнял, требовала исключительной рассудительности, так как от моего решения часто зависели судьбы многих людей. В условиях того времени существовало два закона: партийный и государственный; но партийный стоял выше!
        Атеистом я так и не стал. Анализируя свою жизнь, я не сомневался, что Бог есть! Каждую ночь часа в 4 утра я просыпался, «прокручивал» в своём сознании события прошедшего дня и мысленно обращался к Богу за мудростью и советом.
        Выйдя на пенсию, я особенно явственно ощутил в душе огромную пустоту. В поисках выхода я взял в руки Библию. Вначале она не открывалась мне. Это сейчас я понимаю, что следовало начинать чтение с Нового Завета. В Ветхом Завете мне нравилось повествование о патриотке своего народа Есфири. Особенное понимание привлекал Давид! Мне запало в душу, что этот могущественный царь склонял перед Богом колени и говорил о себе, что он раб Бога. «А кто же тогда я?» - думал я о себе?
        Я помню ту ночь, в которую до утра не сомкнул глаз, перелопачивая все уголки своей памяти и совести. Утром я созвал своих детей, жену, встал на колени и сказал: «Я стою перед Богом и прошу о прощении; простите и вы меня». Не могу передать словами того, что произошло при этом в моей душе... В моём сознании явственно и чётко звучало: «Это, наконец, то, что ты искал, чего тебе недоставало всю жизнь».
        Один мой знакомый посещал баптистский Дом Молитвы и приглашал меня туда. В воскресение мы с женой пошли на богослужение и с тех пор стали прилежными посетителями церкви. Вскоре я изъявил желание стать членом церкви и 30 ноября 1991 года принял святое водное крещение.
        Дорогой друг, возможно, и ты ощущаешь пустоту и бессмысленность своей жизни? Обратись ко Христу; в Нём ты найдёшь истинный смысл жизни. Если ты желаешь больше узнать о Боге или нуждаешься в освобождении от греха, обратись к верующим, которые охотно помогут тебе.
                        Трактат миссионерского общества.