Кража

Details: Published: Sunday, 02 April 2017 10:14

Друзья-погодки Пётр и Иван выросли в одном детском доме и шагали по жизни плечом к плечу вот уже более двадцати лет. Свою судьбу они выбрали с детства: воровать начали лет с восьми. Сначала была раздевалка в школе, потом в училище, а уж после того, как их отчислили оттуда — карманы добропорядочных граждан.
В умении опустошать чужие кошельки друзья достигли такого мастерства, что если бы это преступное ремесло почиталось за добродетель, то добродетельнее Ивана и Петра сыскать было бы трудно. Но хорошо, что это не так, иначе бы в тюрьмах сидели те, кто живёт по совести. А так в тюрьму время от времени попадали Иван и Пётр, потому что содеянное ими тайно, нет-нет да становилось явным. Впрочем, тюрьма их никогда не пугала. Разве может её бояться тот, кто сам в себе её носит? «Тюрьма — наш дом родной!» — любили говорить они.
Вот и в последний раз, освободившись в один день, друзья взялись за старое: опустошение карманов добропорядочных граждан.
К своим тридцати годам Пётр с Иваном больше походили видом на студентов, живущих от стипендии до стипендии вдали от родительского дома. Оба невысокого роста, и щупловатые на вид. Мимо таких пройдёшь и не запомнишь — а им это только на руку.
Каждое утро друзья просыпались в то же время, что и трудящиеся граждане и, как и те спешили на работу, так спешили вместе с ними и они, толкаясь в часы пик в общественном транспорте, пожиная чужую копейку. Но самыми «доходными» днями для Ивана и Петра были выходные: именно в эти дни люди посещали рынки и магазины, имея при себе крупные суммы наличных. История, которая стала поворотной в жизни друзей, и берёт своё начало в один из таких дней.
Была суббота. С самого утра Иван и Пётр ходили вдоль прилавков Центрального рынка и высматривали нерадивых покупателей. Пётр остановился у одного из прилавков с одеждой и стал делать вид, что внимательно рассматривает товар. Тем временем его невесомая рука шустро нырнула в сумочку стоявшей рядом девушки и нащупав в ней что-то, похожее на кошелёк, вернулась в свой карман, прихватив «находку».
Девушка неожиданно повернулась к Петру лицом. Их взгляды встретились. Пётр непроизвольно улыбнулся, девушка — в ответ... На этом они и расстались, затерявшись в многочисленном людском потоке.
Потом жертвами друзей стали страдающий одышкой мужчина тучной комплекции. Иван как бы невзначай наступил ему на ногу и пока приносил извинения пострадавшему, Пётр в это время очистил его карманы. А молодой отпрыск состоятельных родителей хвастливо выставлял напоказ перед своей подружкой набитый деньгами кошелёк.
Спустя некоторое время, довольные наживой друзья, покинули рынок и зашли в находившееся рядом кафе. Сделав заказ, они принялись рассматривать «добычу».
— Не понял, а это ещё что такое? — открывая кошелёк, спросил Иван. Вместе с несколькими купюрами он достал маленькую книжку размером с блокнот... — Новый Завет, — прочитал он и небрежно бросил находку на стол.
— Это я у одной девицы стянул — ответил Пётр. Ему вспомнилась улыбка девушки. Было в ней что-то такое необычное, будто девушка догадалась, что сделал Пётр, но... вместо крика о помощи, подарила ему улыбку.
— Какая-то она странноватая была, — добавил Пётр. Он взял со столика Новый Завет и открыв наугад, прочитал вслух попавшийся на глаза текст:
—… Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники, — Царства Божия не наследуют.»
Друзья непроизвольно переглянулись...
— Да бред какой-то, — отмахнулся Иван. Бог на стороне фартовых, сам знаешь. А нам сегодня повезло как никогда. — Иван потрогал объёмистую пачку денег — В общем, блажь всё это... Выбрось эту книженцию куда подальше.
Но Пётр вопреки совету друга, убрал Новый Завет в карман куртки и принялся за еду, которую принёс официант. На выходе из кафе Иван спросил:
— Ну что, как говорил герой Василия Шукшина из «Красной калины» — приступим к разврату?
— Что-то нет желания. — ответил Пётр. Иван с удивлением посмотрел на друга.
— Ну, я тогда поеду к Наташке... До завтра...
— До завтра...
Пётр вернулся в квартиру, которую они снимали у одной сердобольной старушки. Впервые за всё время, что он пробыл на свободе после последней отсидки, на него напала тоска. Словно как тогда на зоне, когда его посадили в ШИЗО за драку с солагерником.
Пребывая в одиночестве, окружённый серыми стенами карцера, он впервые задумался над вопросом: В чём смысл его жизни? Воровство да тюрьмы? А дальше что? Может его смысл жизни в чём-то другом? Но он так и не мог найти для себя нужного ответа. А по выходу из ШИЗО и вовсе перестал думать об этом.
И вот снова его сердце стеснило какое-то непонятное чувство. Снова вспомнилась улыбка девушки. Её глаза... Только сейчас Пётр понял, почему эта девушка показалась ему странноватой... Да, её глаза! Было в них что-то такое, что делало её глаза счастливыми! Но что?
Пётр достал из кармана куртки сворованные деньги и ту самую маленькую книжечку. Он всегда считал, что только деньги делают человека счастливым. Но в этот раз объёмистая пачка банкнот, казалось, жгла его руку. Он брезгливо кинул её на стол, оставив в руках книжку. Ему подумалось, что именно в этой книге и кроется причина счастливых глаз девушки.
Все четыре Евангелия Пётр прочитал на одном дыхании. Правда, он так и не смог понять, зачем одну и ту же историю про жизнь, служение, казнь / это место в Писании задевало Петра больше всего: «Ведь ни за что казнили Иисуса! Ни за что! - возмущался он. / и воскресение Иисуса Христа повторяют четыре раза. Но это тем не менее, не помешало ему понять главное: «Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь.»
Эти простые понятные слова, казалось, вывернули душу Петра наизнанку. Будто кто-то Невидимый включил внутри него видеопроектор и за короткое время показал ему прожитую жизнь, в которой его «плоды» в свете Слова Бога представились мерзостью. «Дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь...» Какой-то малой частью самого себя, не до конца загаженной греховной жизнью, Пётр почувствовал как внутри него что-то затеплилось и с каждым толчком сердца это облачко тепла стало стремительно разрастаться.
Колени коснулись пола, горячие слёзы обожгли щетинистые щёки. Но Пётр не замечал этого. Ему казалось, что душа вдруг обрела крылья и устремилась ввысь к Источнику Настоящей жизни...
Долгое время Пётр стоял, опустив голову и молчал. Что он мог сказать Богу? Самому себе? Только одно: он и есть то самое дерево, не приносящее плода доброго.
И снова Кто-то Невидимый включил внутри него видеопроектор и показал ему другую, новую жизнь — жизнь, наполненную смыслом!
Прийдите ко Мне, все труждающиеся и обременённые, и Я успокою вас, - услышал Пётр в себе недавно прочитанные слова Спасителя. — Возьмите иго Моё на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирён сердцем, и найдёте покой душам вашим; ибо иго Моё благо и бремя Моё легко.
Сердце Петра открылось Господу и устремилось к Нему в молитве покаяния...
— Дружище, просыпайся! — тормошил за плечо Петра Иван. — Всё самое интересное пропустим!..
Пётр открыл глаза и улыбнулся нависшему над ним другу.
— Не понял. Ты что под хмелем? — спросил Иван, вглядываясь в товарища. — Глаза у тебя какие-то... чересчур счастливые... Пётр бодро поднялся с кровати и, храня молчание, направился на кухню, где поставил на плиту чайник.
— Давай поторапливайся! — крикнул Иван из комнаты. — Мне Наташка сказала, что в «Эльдорадо» сегодня будет крупная распродажа!
Спустя 10 минут друзья сидели друг напротив друга и пили чай с печеньем.
— Да что с тобой, Петруха? — прервал молчание Иван. — Я тебя не пойму... Вчера ты отказался от праздника души и тела, а сегодня предлагаешь отдохнуть с недельку...
Иван обеспокоено посмотрел на друга. Так-то я не против. Денег мы вчера заработали прилично, можно и кутнуть! Хотя жалко упускать лохов в «Эльдорадо»... А-а, ладно! Пусть живут! — махнул рукой Иван. — Ну что, звоню девчонкам?
— Погоди, Вань, — остановил приятеля Пётр. У меня есть идея получше!

Такси остановилось около кованной решётчатой калитки металлической ограды. В нескольких метрах от неё стояло трёхэтажное здание детского дома, которое почти ничем не отличалось от того, в котором выросли Иван и Пётр. Друзья достали из багажника машины большие сумки и направились к детскому дому. Ворчавший всю дорогу Иван, притих. Словно сами собой на память пришли детдомовские годы: ощущения брошенности и никому ненужности... Тяжёлая рука воспитательницы Галины Андреевны, которую дети называли меж собой Бегемотихой; отсутствие тепла и ласки; зависть к детям в школе, у которых были свои папы и мамы... Но главное — негасимая детская вера в то, что уж сегодня-то точно появится мама и заберёт домой...
Друзья подошли к небольшому крыльцу с щербатыми ступенями, на которые они и поставили сумки.
— Подожди пока тут, а я зайду и узнаю что там и как??? — сказал Пётр, и потянув на себя дверь, вошёл внутрь... Иван достал сигареты и закурил. Беспорядочные воспоминания, как набегающие друг на друга льдины, возвращали его в прошлое... Увлёкшись ими, он не сразу услышал, что к нему обращается маленькая девочка.
— Здравствуйте! А вы к кому? — спросила она.
— Что? — очнулся Иван.
Девочка повторила свой вопрос. Она убрала за спину светлую косичку и посмотрела на Ивана большими ярко синими глазами. Девочка напомнила Ивану Настю, их детдомовскую подружку. Та была такой же худенькой и хрупкой, как и эта живая кукла с грустно-нежным взглядом. Вот только их Настя уже давным-давно выросла и... ушла из этой жизни — умерла два года назад от передозировки наркотиков…
Иван присел перед девочкой на корточки, улыбнулся и... шутливо коснувшись пальцем её носика, ответил: — Как это к кому? К тебе!
— Ко мне?.. В синем небе девчонкиных глаз вспыхнуло солнышко! И вдруг, она обняла Ивана за шею и, крепко к нему прижавшись, радостно воскликнула: — ПАПА! ПАПОЧКА! Хороший мой! Миленький! Ты меня нашёл! Я знала! Я верила, что ты найдёшь меня. Я каждый день тебя ждала!.. Иван растерялся. Он не знал, что ему делать. Горячие слёзы девочки падали ему на воротник рубашки. — Я так сильно тебя ждала, папочка!.. Иван отбросил в сторону дымящуюся сигарету и неуверенно, боязливо погладил девочку по её белокурым волосам. И словно это был не он сам, а кто-то другой вместо него, тихо сказал: — Ну что же ты? Не плачь! Ты же видишь, я вернулся...
— И ты меня больше не оставишь?
— Не оставлю!
— Честно, честно?
В это самое время на крыльце появились Пётр и воспитательница детдома.
— Катя, а ты почему на улице? — строго спросила она. — Ты снова была у ворот?
— За мной папа приехал!
Пётр и воспитательница вопросительно посмотрели на Ивана. Тот лишь чуть заметно пожал плечами, как бы говоря: «А что я мог поделать???»
В детском доме друзья провели весь день. Они подарили детям купленные ими игрушки и сладости. Всё это время Катя была рядом с Иваном и, не выпуская его руки, говорила ребятам, что это её папа Ваня. Она показала Ивану свою комнату, свои куклу, рисунки, фотографию мамы, которая умерла от тяжёлой болезни, когда Катя была совсем маленькой. — А больше у меня никого нет, кроме тебя, — тихо произнесла девочка, прижавшись к руке папы Вани... Домой друзья вернулись вечером. Иван достал из холодильника бутылку водки, налил себе полстакана и молча выпил. Потом он закурил и отошёл к окну.
— Как ты думаешь, что ждёт этих ребятишек во взрослой жизни? — нарушил тяготившую тишину Пётр.
— Да пошёл ты! — раздражённо бросил Иван. Перед его глазами стояло заплаканное лицо Катеньки, которая не хотела отпускать от себя «папу Ваню». Он клял себя за то, что согласился на предложенную Петром поездку в детский дом, которая, как оказалось, вывернула всю его душу...
— Я решил завязать, — тихо, словно самому себе, произнёс Пётр.
— Что?
— Я завязываю. Больше ни одной кражи! — твёрдо повторил Пётр. — Я вчера, когда ты был у Наташи, покаялся перед Богом за свою полную грехов жизнь. Пётр рассказал другу о том, что с ним вчера произошло. Иван выслушал не перебивая. Когда Пётр закончил свой рассказ, он спросил:
— Ты что на самом деле веришь, что Бог есть?
— Да, верю!
— Ну, если так, тогда объясни мне, куда же Он смотрит, -— А? Почему вокруг столько беспредела, а Ему на это наплевать? Где же Он был, когда мы были такими же мальцами, как и сегодняшние дети? Ты помнишь, как над нами издевалась Бегемотиха? Как она заставляла нас стоять ночами на коленях только за то, что нам хотелось есть и мы таскали хлеб из столовой? Помнишь? А как физрук изнасиловал Настю и это сошло ему с рук, потому что Настя — детдомовка, а он — племянник директора школы? Помнишь? Так куда же твой Бог тогда смотрел? А? Молчишь??? — Иван снова налил себе водки и выпил. — Не знаю я, Петруха, — снова заговорил он, закуривая. Может Бог и есть, но мне кажется, что ему до всех нас нет никакого интереса. Вот и вся моя дума.
Пётр поднялся со стула и прежде, чем выйти из кухни, ответил:
-— Нет, Вань, — это нам нет до Бога никакого интереса. От того мы и превращаемся во всяких Бегемотих, унижаем тех, кто слабее нас, бьём в спину, да едим друг друга!

Утром следующего дня друзья по привычке проснулись утром, позавтракали и вместе покинули квартиру.
— Ты сейчас куда? — полюбопытствовал Иван, закуривая.
— Туда же, куда и ты, — ответил Пётр.
— Я как обычно, зарабатывать на хлеб насущный, — ухмыльнулся Иван.
— Ну, а я с тобой.
— Ты же сказал, что завязал. Да и Бог говорит: «Не воруй».
— А я и не собираюсь этого делать. Просто хочу быть с тобою рядом. Или ты против?
— Как хочешь... — ответил Иван и пошёл в сторону остановки.
Но в этот раз воровская удача от Ивана отвернулась. Его попытки украсть чужой кошелёк оставались тщетными. То у жертвы в самый неподходящий момент оживёт мобильный телефон, то автобус резко мотанёт в сторону, и почти оказавшаяся в чужом кармане рука Ивана стремительно возвращается обратно без улова; то ещё какая-нибудь причина, мешавшая совершить кражу. И только Пётр, всё время находившийся рядом и молившийся за друга, догадывался об истинной причине невезения. Так прошло утро...
— Не фартит сегодня, — досадливо произнёс Иван после очередной неудачной попытки, когда они вышли из автобуса. Пётр улыбнулся, ничего не ответив.
Вдруг в кармане Ивана ожил поставленный на виброзвонок телефон. В это время друзьям никто не звонил. Да и номера их телефонов были известны только Наташе, их общей детдомовской знакомой, которая знала, что ребята в это время «на работе».
Удивлённый Иван достал из кармана мобильник и, увидев на экране номер телефона Петра, с недоумением посмотрел на друга.
— Ответь, — сказал Пётр. Слегка растерянный Иван поднёс телефон к уху.
— Слушаю.
— Папочка, здравствуй! Это я, твоя Катя. — Прозвучал в телефоне детский голос. — Ты сейчас где?
— На работе, — машинально ответил Иван.
— Я очень соскучилась по тебе. Ты сегодня придёшь ко мне?
— Катенька, я не..., но слова: «я не твой папа» — застряли у Ивана в горле.
— Папочка, я не расслышала... Ты не сможешь, да?
В груди Ивана всё сжалось. Он не знал как ему быть... Что ответить...
— Папочка, куда ты потерялся? Ты... Ты...
— Я, я… сейчас приеду к тебе! — вырвалось из сердца Ивана.
В трубке раздался весёлый звонкий девичий смех.
— Нет, папочка, не сейчас. У меня ещё урок музыки, а потом наш класс поведут на экскурсию в музей. — Приезжай ко мне после четырёх... — Я буду тебя очень-очень ждать...
— Хорошо, я приеду к четырём! — ответил Иван.
— Папочка!?
— Да, Катя.
— Я люблю тебя сильно-сильно!
— Я тоже люблю тебя.
Иван отключил телефон. Трясущимися руками он достал сигарету и закурил. Сердце щемило какое-то новое, незнакомое ему чувство.
Извини, Вань, это я попросил воспитательницу передать Кате мой телефон от твоего имени — признался Пётр, кладя руку на плечо друга. — Теперь, брат, нас трое!
В глазах Ивана стояли слёзы — первые слёзы со времени детского дома. Он поднял взгляд на Петра и ответил: — Нет, нас, детдомовских, намного больше!

Через телефон, записанный на корке обложки Нового Завета Пётр разыскал обворованную им девушку и, открывшись ей, рассказал о том, что произошло с ним и Иваном после кражи.
— А ведь это не вы украли у меня, а Господь украл вас у дьявола, — задумчиво ответила девушка, выслушав Петра. — Вот такая необыкновенная кража... Спустя неделю Иван и Пётр устроились на работу, стали посещать церковь, приняли крещение и, посвятив себя Богу, стали нести служение детдомовским ребятишкам.

Дмитрий Абрамов, ФКУ ИК- 2/2, г. Соликамск, Пермский край, Россия, 618545.